Кафе лунатиков - Страница 44

Женщина легла на спину, расставив полусогнутые ноги, протянула руки к волколаку, облизывая губы кончиком языка, будто действительно испытывая наслаждение. Может быть, так оно и было.

Вервольф ворвался в нее, и это не было ласково. Она ахнула так, будто ничего лучшего в жизни не испытывала.

Женщина испускала учащающиеся стоны – либо она была очень хорошей актрисой, либо приближалась к оргазму. Не знаю, какой из этих вариантов мне больше нравится. Наверное, хорошая игра.

Она кончила, издав звук средний между стоном боли и радости, и осталась лежать на спине; тело ее будто растеклось по постели. Вервольф воткнулся в нее последний раз, весь задрожав, и провел сверху вниз когтистыми лапами по обнаженному телу.

Она вскрикнула – тут уж играть не надо было. По ее телу алыми струйками потекла кровь. Леопард испуганно мявкнул и спрыгнул с кровати. Женщина заслонила руками лицо, но когтистая лапа отбила ее руки в сторону. Потекла кровь, и там, где когти ударили по руке, блеснула обнажившаяся кость.

Женщина теперь вопила громко и непрерывно, визг за визгом, успевая только набирать воздуху. Острая морда волколака нагнулась к ее лицу. У меня перед глазами мелькнула раздробленная челюсть жертвы в лесу. Но нет, этот тянулся к горлу. Он вырвал ей глотку, расплеснув огромный сгусток крови.

Глаза женщины смотрели в камеру, не видя, расширенные, блестящие, замутненные смертью. Почему-то на лицо кровь не попала. Вервольф поднялся на дыбы, с клыков его капала кровь. Огромная капля упала на лицо, расплеснувшись меж невидящих глаз. Леопард прыгнул обратно на кровать, облизал дочиста мертвое лицо длинными уверенными движениями языка. Вервольф лизал тело, опускаясь все ниже, к животу. Здесь он остановился, в камеру глянул желтый глаз. И начал жрать. Леопард присоединился к пиру.

Я закрыла глаза, но звуков было достаточно. Тяжелые, влажные, рвущие, они заполнили комнату. Я услышала собственный голос:

– Выключи.

Звуки смолкли, и я поняла, что Эдуард выключил ленту, но смотреть не стала. И не смотрела, пока не услышала звук перемотки пленки.

Эдуард отрезал себе кусок бифштекса.

– Если ты сейчас будешь это есть, я тебя облюю.

Эдуард улыбнулся, однако отложил нож и вилку и посмотрел на меня. Выражение его лица было нейтральным, как почти всегда. Невозможно было сказать, было ему приятно смотреть фильм или противно.

– Теперь можешь задавать вопросы, – сказал он. И голос его был совершенно обычным, приятным, не подвластным внешним раздражителям.

– Господи, где ты это взял?

– У клиента.

– Черт побери, зачем он тебе это дал?

– Эта женщина была его дочерью.

– Боже мой! Только не говори мне, ради Бога, что он это видел!

– Ты знаешь, что видел. Досмотрел до конца, иначе зачем было нанимать меня? Как правило, люди не нанимают киллеров убивать любовников своих дочерей.

– Он нанял тебя убить этих двоих?

Эдуард кивнул.

– А зачем ты показывал это мне?

– Потому что я знал, что ты мне можешь помочь.

– Эдуард, я не наемный убийца.

– Ты мне только помоги узнать, кто они, а остальное я сделаю сам. Не возражаешь, если я выпью вина?

Я кивнула.

Он отпил вина, и темная жидкость перелилась в бокале, куда более красная, чем была только что в фильме. Я сглотнула слюну и отвернулась. Меня не вырвет. Не вырвет.

– Где мне найти Альфреда?

– Нигде.

Он осторожным движением поставил бокал на поднос.

– Анита, ты меня огорчаешь. Я думал, ты мне поможешь, когда увидишь, что они сделали с этой девушкой.

– Я не отказываюсь помогать. Этот фильм хуже всего, что я в жизни видела, а видела я немало. Ты опоздал с поисками Альфреда.

– Насколько опоздал?

– Я убила его прошлой ночью.

Его лицо озарилось улыбкой – приятно посмотреть.

– Ты всегда облегчаешь мне работу.

– Ненарочно.

Он пожал плечами:

– Хочешь половину гонорара? Ты ведь сделала половину работы.

– Я мотнула головой:

– Я это сделала не за деньги.

– Расскажи, как это было.

– Нет.

– Почему?

Я посмотрела ему в глаза:

– Потому что ты охотишься на ликантропов, и я не хочу тебе кого-нибудь случайно выдать.

– Этот леопард-оборотень заслуживает смерти, Анита.

– Я с этим не спорю. Хотя, строго говоря, он не убивал девушку.

– Отец хочет обоих. Ты можешь его за это осудить?

– Нет, наверное.

– Тогда ты мне поможешь выяснить, кто он?

– Может быть. – Я встала. – Мне надо позвонить. Этот фильм надо еще кое-кому показать. Он может помочь тебе лучше, чем я.

– Кто это?

Я покачала головой:

– Сначала узнаем, придет ли он.

Эдуард кивнул – это был даже не кивок, скорее глубокий поклон от шеи.

– Как скажешь.

Номер Ричарда я набрала наизусть и попала на автоответчик.

– Ричард, это я, Анита. Возьми трубку, если ты дома. Ричард, возьми трубку.

Трубку никто не взял.

– А, черт!

– Нет дома? – спросил Эдуард.

– У тебя есть телефон “Кафе лунатиков”?

– Есть.

– Дай мне.

Он медленно произнес номер, и я его набрала. К телефону подошла женщина, но не Райна, и я была этому рада.

– “Кафе лунатиков”, у телефона Полли, чем могу быть полезна.

– Мне нужно говорить с Ричардом.

– Извините, у нас нет официанта с таким именем.

– Послушайте, я была гостьей Маркуса этой ночью. Мне нужно говорить с Ричардом. Это срочно.

– Я не знаю. То есть они там все очень заняты в задней комнате.

– Послушайте, просто позовите Ричарда.

– Маркус не любит, когда его беспокоят.

– Слушайте, Полли, – так вас зовут? Я уже тринадцать часов на ногах. Если вы немедленно не позовете Ричарда, я приеду сама и оторву вам голову. Я ясно выражаюсь?