Кафе лунатиков - Страница 38

– Ты на работе, проще будет мне что-нибудь привезти. Свинину с грибами и крабовый суп?

Мы достаточно давно встречались, чтобы он мог заказать для меня еду, не спрашивая. Но он все равно спросил. Очко в его пользу.

– Значит, в шесть пятнадцать, – сказал он.

– До встречи.

– До встречи, Анита.

Мы оба повесили трубку. У меня живот свело узлом от напряжения. Если нам предстоит “то самое” выяснение отношений, последнее перед разрывом, то мне никак не надо, чтобы оно было у меня дома, но Ричард прав. Не стоит вопить про ликантропов и убийства людей в ресторане. И все равно такая перспектива восторга не вызывала.

– Ричард злится на вас за эту ночь? – спросил Каспар.

– Да.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Мне нужны подробные рассказы обо всех исчезновениях: следы борьбы, кто последний видел пропавших – в этом роде.

– Маркус сказал, что на все вопросы об исчезновениях должен отвечать только он.

– Вы всегда поступаете, как он говорит?

– Не всегда, но здесь он тверд как скала, Анита. Я не хищник, я не могу защитить себя от Маркуса и его присных.

– Он, в самом деле, вас убьет, если вы поступите против его желания?

– Наверное, не убьет, но больно будет очень, очень долго.

Я покачала головой.

– Как я погляжу, он ничуть не лучше знакомых мне Мастеров Вампиров.

– Я лично ни с одним Мастером Вампиров не знаком и потому вынужден поверить вам на слово.

Я не сдержала улыбки. Оказывается, я знаю монстров лучше, чем сами монстры.

– Ричард может что-то знать?

– Вполне; а если нет, он может вам помочь выяснить.

Я хотела спросить его, такой же Ричард злой, как Маркус, или нет. Мне хотелось знать, действительно ли мой возлюбленный в душе зверь. Но я не спросила. Если я хочу что-то узнать о Ричарде, надо спрашивать Ричарда.

– Если у вас нет другой информации, Каспар, то меня ждет работа.

Прозвучало это грубо даже для меня. Я попыталась улыбнуться, чтобы смягчить резкость, но не стала брать свои слова обратно. Мне хотелось избавиться от всего этого хаоса, а он был напоминанием о нем.

Он встал.

– Если вам нужна будет моя помощь, звоните.

– А помощь вы мне сможете оказать только ту, которую позволит Маркус?

Он слегка покраснел – до цвета подкрашенного сахара.

– Боюсь, что да.

– Тогда я вряд ли позвоню, – сказала я.

– Вы ему не доверяете?

Я рассмеялась – смехом резким, а не веселым.

– А вы?

Он улыбнулся и слегка кивнул головой.

– Наверное, нет. – Он направился к двери.

Я уже взялась за ручку двери, когда вдруг спросила, повернувшись к нему:

– А это действительно фамильное проклятие?

– Мое состояние?

– Да.

– Не фамильное, но проклятие.

– Как в волшебной сказке?

– Волшебная сказка – это очень смягченный вариант. Исходные предания часто очень грубы.

– Я некоторые из них читала.

– Вы читали “Принцессу – лебедь” в оригинале, на норвежском?

– Не могу такого о себе сказать.

– На языке оригинала это еще хуже.

– Огорчительно это слышать.

– Мне тоже.

Он шагнул к двери, и мне пришлось открыть ее перед ним. Мне страшно хотелось бы услышать эту историю из его уст, но в его глазах была такая острая боль, что от нее на коже могли остаться порезы. Против такого страдания я переть не могу.

Он шагнул мимо меня, и я его выпустила. В результате этой литературной беседы я решила достать свою старую хрестоматию по волшебным сказкам. Много времени прошло с тех пор, как последний раз перечитывала “Принцессу – лебедь”.

17

Когда я шла к своему дому, было уже больше половины седьмого. Я почти ждала, что Ричард будет сидеть в холле, но там никого не было. Узел в животе у меня чуть ослаб. Отсрочка приговора даже на несколько минут – все равно отсрочка.

Когда я уже вставила ключ в скважину, у меня за спиной открылась дверь. Выпустив зазвеневшие ключи, я дернулась к браунингу. Это было действие инстинктивное, а не обдуманное. Рука уже легла на рукоятку, но пистолет я не вытащила, когда в дверях появилась миссис Прингл. Убрав руку от пистолета, я улыбнулась. По-моему, она не заметила моих действий, потому что ее улыбка не изменилась.

Она была высокая, к старости несколько высохшая. Седые волосы стянуты в пучок на затылке. Миссис Прингл никогда не пользовалась косметикой и не считала нужным извиняться за то, что она уже старше шестидесяти. Кажется, ей нравилось быть старой.

– Ты что-то сегодня поздновато, Анита, – сказала она. Крем, ее шпиц, создавал фон из скулежа и ворчания, как заевшая пластинка.

Я нахмурилась. Для меня шесть тридцать – это рано. Но я не успела слова сказать, как за ее спиной в дверях появился Ричард, и волосы его спадали по сторонам лица густой каштановой волной. И одет он был в мой любимый свитер, зеленый, как листва, и пушисто-мягкий на ощупь. Крем гавкал в нескольких дюймах от его ноги, будто набираясь храбрости, чтобы тяпнуть.

– Крем, перестань! – велела миссис Прингл и подняла глаза на Ричарда. – Никогда не видела, чтобы он так себя вел. Вот и Анита вам скажет, что он со всеми ласков.

Она обернулась ко мне, чувствуя неловкость, что ее пес грубо ведет себя с гостем.

Я кивнула:

– Вы правы, впервые вижу, чтобы он так себя вел.

При этих словах я смотрела на Ричарда, но его лицо было тщательно замкнуто – и это я тоже видела впервые.

– Иногда он так поступает, когда видит других собак, чтобы показать, что он тут главный, – сказала миссис Прингл. – У вас есть собака, мистер Зееман? Может быть, Крем ее чует.

– Нет, – ответил Ричард. – Собаки у меня нет.

– Я увидела вашего жениха в холле с мешком еды и предложила ему подождать у меня. Мне жаль, что Крем сделал его визит таким неприятным.